| Впрочем, прежде чем рассказать о том, как это у него получилось, следовало бы для начала упомянуть, что история «взаимоотношений» Диди с Перу была весьма давней, долгой и непростой. Первая встреча Диди с перуанским футболом состоялась еще в 1953 году и явилась, по правде сказать, далеко не самым радостным эпизодом его футбольной биографии. На проходящем тогда в Лиме чемпионате Южной Америки бразильская сборная потерпела поражение от перуанцев со счетом 0:1.В конце матча, проходившего в присутствии президента страны генерала Одриа, на поле разыгралась жестокая драка. Диди получил от судьи приглашение покинуть поле. Не подчинился, чуть было не набросился на арбитра. Страсти разбушевались до такой степени, что выскочившие на поле представители полицейского корпуса Лимы в сверкающих галунами и бляхами мышиных мундирах выволокли с поля будущего тренера перуанской сборной за руки и за ноги.Несмотря на этот инцидент, турнир в Перу оставил у Диди приятные воспоминания: именно там он окончательно вошел в основной состав бразильской сборной, заняв место знаменитого полузащитника Зизиньо.Вторая встреча Диди с перуанским футболом случилась в ходе подготовки бразильской команды к чемпионату мира 1958 года. Она оказалась гораздо более счастливая для самого Диди и весьма горькая для перуанцев: в двух отборочных матчах сборные Бразилии и Перу боролись за путевку в Швецию. 13 апреля первый, очень трудный, напряженный, вымотавший души и силы игроков матч в Лиме закончился вничью: 1:1.21 апреля 1957 года на «Маракане» состоялся второй поединок. К концу второго тайма, при зловещем счете 0:0, пробивая метров с сорока штрафной, Диди послал мяч своим ставшим впоследствии знаменитым «сухим листом». Мяч взвился вверх, проходя над «стенкой» защитников, перуанский вратарь вздохнул с облегчением, увидев, что он уходит выше ворот. И вдруг, словно притянутый каким-то магнитом, мяч опустился под штангу, укладываясь в верхний угол.…После этой предыстории становится более понятным и колоритным дальнейший рассказ о работе Диди в Перу. Вскоре после того, как в середине шестидесятых он расстался с футболом, ему пришло приглашение из Перу. Речь шла о работе со скромной, не увенчанной пышными лаврами столичной командой «Спортинг-Кристалл». А вскоре последовала и просьба возглавить первую сборную. Перед Диди была поставлена задача, которая на первый взгляд могла бы показаться невыполнимой: вывести Перу в число шестнадцати финалистов намеченного на 1970 год чемпионата мира в Мексике.Он колебался, взвешивал все «за» и «против».«Против» было куда больше, чем «за». Задача вообще казалась не слишком-то выполнимой: перуанский футбол был в то время совершенно не подготовлен к сражениям подобного уровня. И соглашаясь на просьбу перуанских футбольных чиновников, великий «бикампеон» рисковал своим престижем и авторитетом.Ссылаясь на загадочные рисунки, найденные в поселениях древних индейцев кечуа и изображающие игры с предметами, похожими на мяч, некоторые перуанские историки, видимо, сгораемые на костре патриотического мазохизма, берут на себя смелость утверждать, что футбол в Перу родился едва ли не раньше, чем в Англии. Даже если и предположить, что это и в самом деле так, то послужной список потомков средневековых кечуа отнюдь не был отмечен в наше время никакими заслуживающими упоминания свершениями. Если еще в доколумбову эпоху древние подданные инкского государства и пинали ногами некое подобие резиновых шаров, изготовленных из дикого каучука, то в XX веке их наследникам довелось лишь однажды вкусить сладость участия в чемпионате мира по футболу, да и то в самом первом, в 1930 году, когда число участников было столь невелико, что брали, так сказать, всех желающих, не взирая на лица и на умение или неумение играть.Впрочем, для того чтобы выиграть «Золотую богиню» даже в тот раз, нужно было обладать, помимо энтузиазма, чем-то еще, чем не обладали перуанцы, и их краткое участие в том давнем турнире было отмечено меланхолическим нулем в графе «завоеванные очки» и скандальной дракой, развязанной в первом же матче, проигранном 1:3 румынской команде, которая потеряла одного из защитников. Ему перуанцы сломали ногу.Второй матч, проигранный команде Уругвая (0:1), поставил крест на робких надеждах наследников инков и положил начало их долгим и бесплодным попыткам пробиться ежели не на вершину футбольного Олимпа, то хотя бы в число шестнадцати финалистов чемпионата мира. Сборная Перу регулярно, с упорством, достойным лучшего применения, билась за достижение заветной цели, но все эти попытки проваливались раз за разом. Не дорос, видать, перуанский футбол до таких высот… И именно эта гиблая, изначально обреченная на провал, задача и была поставлена перед Диди.Засучив рукава, он взялся за дело, подогреваемый не только обещанными десятками тысяч долларов, но и чисто спортивным азартом: с такой же отвагой (или безумием?!) бросается какой-нибудь искуситель судьбы с обрыва, не зная, найдет ли он глубину или врежется в камень, предательски скрытый под водой.Нужно было все начинать сначала: показывать, как должен играть центральный защитник, что необходимо делать игрокам средней линии или вратарю. Нужно было объяснять, почему не следует опаздывать на тренировки и задерживаться по вечерам в баре на углу. Нужно было говорить о дисциплине и распорядке дня, о питании и умении владеть своими нервами в трудных случаях. А подобных ситуаций предвиделось много: ведь главным соперником перуанцев в отборочной группе стала грозная аргентинская команда, значительно превосходившая во всех отношениях и всегда ранее выигрывавшая у перуанских команд с подавляющим преимуществом.Постепенно скуластые парни стали понимать, чего от них хочет этот стройный, спокойный, неторопливый в словах и движениях, но последовательный и настойчивый в делах и поступках человек. Его прозвали «Учителем». И самое высшее удовлетворение он получил после запомнившемуся ему на всю жизнь эпизода с Фуэнтесом. Накануне товарищеского матча с Уругваем у Фуэнтеса умер отец. Сборная уже была в тот момент на режиме «концентрации»: отгороженная от внешнего мира стеной молчания и покоя. Диди сообщили об этом утром. Он сам решил рассказать игроку о постигшем его несчастье. Вошел к нему в комнату, сел рядом с ничего не подозревавшим Фуэнтесом и завел долгий разговор «за жизнь». Он говорил о подобных же случаях, рассказывая о том, как тяжело отражается смерть близких на человеке, как она может выбить из колеи кого угодно, если ты не обладаешь волей, характером… Если ты не настоящий мужчина…И где-то в ходе беседы сказал парню о смерти отца и сообщил, что Фуэнтес, естественно, освобождается от «концентрации» и от предстоящего вечером матча.Кусая губы, тот отправился на похороны отца. А вечером вдруг появился на стадионе и попросил, чтобы ему дали возможность сыграть.Сказать по совести, эта ситуация может показаться какой-то странной. Играть в футбол в день смерти отца?! Трудно залезть в чужую душу. Может быть, Фуэнтесу легче было забыться таким образом?..Я рассказал о данном эпизоде только для того, чтобы показать, как бережно относился к своим питомцам Диди, и упомянуть, что этот случай был переломным в жизни команды. После него авторитет тренера, доверие к нему, вера в него стали абсолютными.Впрочем, вернемся к чемпионату мира в Мексике, точнее, к очередной попытке пробиться в число шестнадцати финалистов, которые делала под руководством Диди перуанская команда… О том, какое значение придавалось в стране достижению этой цели, свидетельствует тот факт, что накануне первого матча с Аргентиной команду принял в своем дворце президент Перу генерал Веласко Алварадо.Церемония была краткой и волнующей: глава государства собственноручно вручил одиннадцати «титуларес» футболки, в которых они должны были завтра выйти на матч с аргентинцами. «Победить или умереть!» – таков был лозунг. Все понимали, что только выигрыш на своем поле даст какой-то шанс на победу в группе и на путевку в Мексику. И они добились этой победы: впервые в истории сборная Аргентины была повержена перуанцами со счетом 1:0.Потом были новые матчи: и перуанцы, и аргентинцы проиграли сборной Боливии в заоблачном Ла-Пасе и выиграли у нее у себя дома. Эти поражения были запланированы, ибо никто не может надеяться выиграть у боливийцев на их стадионе, расположенном на высоте, на которой человек, приехавший «с равнины», не может не то что играть в футбол, но даже и ходить-то быстрым шагом, в чем я сам неоднократно убеждался на собственном опыте.К финальной встрече в Буэнос-Айресе сборная Перу, благодаря той первой – «домашней» победе над аргегнтинцами пришла с двумя очками разницы, вследствие чего ее устраивала ничья.Этим желанным результатом и закончился матч, повергший Аргентину в траур, Перу – в водоворот восторга и окончательно превративший Диди в «идола», в кумира, более обожаемого и почитаемого, чем древние императоры Куско. Словом, как видите, история Гуса Хиддинка в 2002-м году в Корее не была такой уж оригинальной.Рассказывают, что встреча возвратившейся из Аргентины команды превратилась в праздник, каких не помнила история этой страны. И когда, пробившись сквозь нескончаемые толпы рыдающих от счастья и пляшущих соотечественников, футболисты ввалились в президентский дворец, президент обнял босого, потерявшего галстук, потного, растрепанного Диди и шепнул ему на ухо: «Послушай, где твой бразильский паспорт? Давай порвем его, и ты станешь перуанцем».Так спустя тринадцать лет Диди «реабилитировал» себя в глазах перуанцев за тот злосчастный «сухой лист» 1957 года, преградивший им дорогу в Швецию.И вот теперь, по трагической для него иронии судьбы он сам становился на пути своих товарищей, на пути Пеле и Загало, которым говорил тогда, в Швеции: «Нужно думать не о себе. О Бразилии. О нашем народе, который ждет эту победу – единственную радость, отпущенную ему судьбой».Вскоре после победы перуанской команды в отборочных играх кто-то из местных журналистов спросил его:– Ну, а если нам придется играть с Бразилией?..В тот момент эта гипотеза была сугубо теоретической. Абстрактной и далекой. Еще не была проведена жеребьевка. Тонкая ручка девочки Моники вытаскивавшей из чаши листочки бумаги с названиями команд, еще не определила судьбы и пути шестнадцати участников чемпионата. Диди улыбнулся и ответил:– В этом случае я выведу команду на поле, закрою глаза, и пусть случится так, как угодно Всевышнему.
|