Увлечение спортом
| Главная » Статьи » Мысли о футболе |
«СТРЕКОЗЫ»и «МУРАВЬИ»
| У нас принято говорить, что русское земледелие идет под гору, что русская деревня разоряется. Но нельзя обобщать все русское земледелие. Россия настолько велика и разнородна, это такой пестрый ковер, сшитый из кусков настолько различной ценности, что можно говорить только о земледелии разных уездов. Одни уезды богатеют, а рядом с ними — местности, какие, несмотря на всевозможную поддержку, пустеют, и мужики из них разбегаются. Мне приятно было встретить одного, очень работящего и деятельного, бодрого хозяина-земледельца, верующего в хорошее будущее, а это среди нынешних приунывших помещиков — большая редкость. «Люблю я землю, как какое-то живое существо, — рассказывал мой собеседник — и негодую, когда с нею скверно обращаются. Не причисляйте меня к тем ворчунам, которые всем недовольны, ничего хорошего не замечают и не верят, и не ждут, что придет лучшее будущее, потеряли всякую надежду. Я же, напротив, принадлежу пока еще к очень немногочисленному отряду русских людей, искренне верящих в светлую судьбу нашего Отечества и не находящих настоящее столь плохим, что следует отчаяться. Отживающее дворянство, старики помещики, воспитанные еще на крепостном праве, избалованные всем — и воспитанием, и своей роскошной первоначальной жизнью, и всеми мероприятиями правительства, доставившего им столько льгот и привилегий, теперь, когда все условия сельского хозяйства изменились, эти» стрекозы-помещики» остались при своих прежних барских потребностях и замашках. Понятно, они ворчат, и вот они-то и составляют класс недовольных людей, больше всего печалятся об участи поместного дворянства. От одного из таких господ я слышал такое типичное высказывание: «И чего жалуемся мы, воспитанные на дрожжах крепостничества? Дали нам выкупные — мы их проели; устроили частные банки, повыдавали нам ссуд — мы их проели; учредили Дворянский банк, опять стали выдавать ссуды — и их мы проели; открыли соловексельный кредит — мы и его проели; постарались забрать деньги под частные закладные — и эти деньги мы проели! Словом, отяготили землю долгами чуть ли не в полной сумме ее стоимости, так что нам дальше и двинуться некуда. Теперь, когда всякий кредит исчерпан, стали подумывать о том, как выбраться из той петли, которую сами же над собой затянули. Обещают дать еще мелиоративный кредит — для улучшения состояния имений и увеличения их доходности; мы уже раздумываем — удастся ли его проесть? А это еще неизвестно. Кажется, на сей раз присмотр за расходованием этих денег будет очень строгий…» В этом высказывании характерно выставилась жизнь этого типа дворян «помещиков-стрекоз», вся их история за последние десятилетия. Есть, конечно, и среди них исключения, но редкие. Например, один помещик имел 270 десятин земли и жил самым аккуратным образом, перевертывал каждую копеечку, прежде чем ее израсходовать, это в то «золотое время», в 70 — 80 годах, когда рожь была по рублю за пуд, а овес по 70 копеек. За эти годы сей помещик скопил до сорока тысяч, на них купил еще 800 десятин у разорявшихся соседей «стрекозиного» типа. Теперь со всей земли он получает до шести тысяч рублей чистого дохода. «Как ни дешев, — говорит он, — кредит в Дворянском банке, но дай Бог от него держаться подальше, лучше своими деньгами изворачиваться. Только те земли приносят доход, какие не имеют долга. А помещики» стрекозиного» типа по теперешним временам остались, как раки на мели. Они привыкли жить на широкую ногу, ибо доходы былого времени не чета нынешним, позволяли себе проживать весь доход с имения, ничего не оставляя на «черный день», не научились ограничивать, сдерживать себя, соразмерять расходы с доходами. Один знакомый сосед искренне горевал, что ныне он не может каждый день всовывать своему сыну-пшюту, бездельнику, четвертную кредитную бумажку в его жилетный карман, «на мелкие расходы»!.. Эти господа «стрекозиного» типа в денежных делах поступали совершенно как дети. Например, получившие ссуду под имение тратили ее на совершенные пустяки, или, в лучшем случае, на вещи бесполезные и бездоходные. Так, один помещик, получив ссуду банковскую, выстроил за 30 тысяч здание для конского завода, не приносящего никакого дохода. Другой, добившись увеличения размера ссуды, в конце концов истратил деньги на певиц местного кафешантанного хора, заставляя их распевать куплеты в костюмах, состоявших только из ленточек на шее и коленях. Третий, получив ссуду, укатил на два года за границу и возвратился домой, лишь когда имение было поставлено на торги за неплатеж процентов с займа. Четвертый — выстроил на сумму кредита паровую пеклеванную мельницу и крахмальный завод, верстах в трех от ближайшей воды, и подвозил ее бочками, наймом за деньги… Можете сообразить, сколько он понес убытку, если в день приходилось тратить только на воду 30 рублей?.. Таких печальных примеров можно привести сколько угодно. Все они — одно и то же бестолковое российское проедание и мотание денег. Появилась категория земледельцев иного, «муравьиного» типа. Получив в наследство от своих промотавшихся отцов — «стрекоз» перезаложенные имения, дети — «муравьи» всецело ушли в сельское дело, и кое-где можно видеть результаты их упорного труда. Они смотрят на сельское хозяйство как на коммерческое предприятие, заботятся о том, как увеличить его доходность, живут в деревне сами, не полагаясь на добросовестность управляющего, говоря: «Жить в деревне можно и должно; земля-матушка всегда вознаградит труд земледельца, если последний не зевает и внимательно относится к своим, в части земли, обязанностям». Эти «муравьи» следят за литературой о сельском хозяйстве, не боятся рискнуть проводить опыты, вводят многопольную систему с травосеянием и корнеплодами и всегда получают доход с десятины выше, чем у соседей «стрекозиного» типа…« *** Когда, стоя в поле у жнивья, мы беседовали с одним из таких помещиков — » муравьев «, подъехал на велосипеде седой господин, оказавшийся уездным предводителем дворянства. Он пожаловался на самовольно запаханную крестьянами землю.» С верхушки холма межевой столбик постепенно передвигался вниз. Затем перепахали ручей и влезли пашней на дорогу! Постоянные потравы, и свиньи на нашем огороде…« Как объяснил мне помещик — » муравей «:» Наш земский начальник, это «барин»в лучшем смысле слова, хотя может оказаться и в противоположном его значении. Но стоит ли ему быть этим «лучшим барином», когда непонятны и загадочны его опекаемые? Наши мужики все народ крещеный, но, по-моему, такой таинственный вопрос, такой сфинкс, что я не знаю, что же такое в действительности наша серая масса, вся эта «С в я т а я Р у с ь»? Варварство ли и татарщина это, или «Т р е т и й Р и м»? А наш барин возмущается их недоверчивостью, обманами, насмешками, подозрительностью. Если льготы им делать, то говорят: «Блажной барин!», «Тронулся!». Не понимает: «Почему мужицкие гонения на меня?» Доходность мужицкого хозяйства столь незначительна, что крестьянин дрожит над каждым своим шагом, чтобы какой-либо оплошностью не уменьшить свою крохотную прибыль. Но отчего же он беден? Не от того ли, что он не развит, не имеет сельскохозяйственного образования, туп, и не умеет взять с земли того, что само в руки дается? Нужно знать только, как это взять? Нет! К р е с т ь я н и н б е д е н п о т о м у, ч т о н и к т о н е х о ч е т, ч т о б ы о н б ы л б о г а т. Мало ли бед навалилось на мужика? Что же касается до его умственного развития, то я вовсе не согласен с тем, что он будто бы не развит и туп. О н н е о б р а з о в а н, н о б о л е е у м е н, д а и х и т р е е, ч е м э т о к а ж е т с я б а р и н у-и н т е л л и г е н т у…« | |
| Просмотров: 1230 | |
| Всего комментариев: 0 | |